Продавали духи, яды и сборы для аппетита: изучаем историю старейшей аптеки Челябинска

Старейшей действующей аптеке региона, расположенной на улице Кирова в Челябинске, исполнилось 120 лет. Это единственное такое заведение на Южном Урале, которое работает больше века и без перерывов. Рассказываем, кто его создал, почему там продавали духи и яды и как основателю удалось сохранить свое дело, несмотря на связи с «белыми».

— Уникальность заключается в том, что это единственное здание на Южном Урале, в котором всегда была аптека, — рассказывает краевед, архивист Галина Кибиткина. — С момента его строительства в 1902 году и открытия аптеки в 1903 году здесь всегда функционировала аптека, даже в самые тяжелые годы — в 1920-е, в военные, в советский и постсоветский период. Это уникальный случай.

До революции это была самая большая вольная (то есть частная) аптека Челябинска. Создал ее Яков Плонский — первый в истории города провизор, то есть специалист с высшим фармацевтическим образованием. Известно о нем было не так уж много, но к юбилею некоторые факты удалось восстановить.

В аптечном музее есть книги из личного архива Плонского

— Плонский родился в 1863 году в городе Инсары Пензенской губернии. Эту информацию мы нашли во время изысканий, это новый факт. Раньше считалось, что он родился в Оренбурге в 1850 году, — рассказывает Галина Кибиткина.

В Челябинск Плонский приехал в 29 лет, когда был еще студентом Уфимского университета. Учебу он заканчивал параллельно с работой.

— В Челябинске с 1868 года функционировала только одна частная аптека — аптека Штопфа. Это было маленькое деревянное здание на том месте, где сейчас оперный театр, — рассказывает Галина Кибиткина. — И когда в 1892 году Яков Соломонович приехал в Челябинск, он сразу приобрел аптеку Штопфа. То есть он являлся последователем первой и единственной аптеки на Южном Урале.

Откуда у студента были средства на покупку аптеки у Штопфа и на дальнейшее развитие дела, пока выяснить не удалось. Нужно изучать архивные документы Пензенской области.

— Мы еще постараемся найти его корни, но предполагаем, что он был из богатой семьи, — объясняет Галина Кибиткина. — В Челябинске он купил участок земли у мещанина Самохвалова, а затем начал строить дом. Тогда дома были в основном полукаменными — первый этаж каменный, второй деревянный. А у него дом сразу был двухэтажный каменный.

Интересно, что архитектора у этого дома не было.

— Архитекторы строили только знаковые дома, например, Народный дом. А обыватели, обычные купцы и состоятельные люди пользовались альбомами чертежей, — объясняет краевед, архивист Галина Кибиткина. — Они выбирали, какой дом им нравится, и строители по этим чертежам работали. Этот дом получился достойным, красивым, из красного кирпича с наших местных Кирсараев.

— Окладная книга с описью имущества заполнялась на конец года. Там написано, что у Плонского каменный дом в два этажа, — рассказывает Галина Кибиткина. — На первом этаже два помещения: одно — это аптека, второе — аптекарский магазин. Второй этаж — это восемь комнат, где проживала семья Плонского. Во дворе находился каретник, деревянный дом, амбар и две конюшни с навесами, крытыми железом.

Увидеть двор дома Плонского, кстати, сейчас может любой желающий. Каретник и навесы не сохранились, зато есть брандмауэр — стена из бутового камня, которая в случае пожара не давала пламени уйти на соседние дома.

— Этот бутовый камень тесали в наших карьерах в городском парке, — уточняет Галина Николаевна.

Первый этаж дома Плонского представлял собой не только торговые залы для работы с покупателями.

— Предполагалось, что в помещениях под аптеку должны быть комнаты: рецептурная, лаборатория, комната для приема людей, ледник и склад для хранения лекарственных препаратов. Такой порядок был утвержден еще аптекарским уставом в 1868 году, — объясняет Галина Кибиткина.

Препараты в то время были в основном галеновые — на основе трав.

— Специальной лаборатории не было, вместо нее был сам Яков Соломонович Плонский и его помощники. Травы закупали на складах, у населения, на рынках, ярмарках, — рассказывает Галина Кибиткина. — Галеновые препараты были в разных фасовках — порошки, лепешки, шарики, палочки и так далее. Были настойки, эмульсии различные. От всех болезней это применялось.

Как и сейчас, часть препаратов — например, мятные шарики — отпускали покупателям свободно, а вот для более серьезных лекарств нужно было принести рецепт от врача.

— Настойки и эмульсии выдавались в стеклянной посуде, и к горлышку привязывалась сигнатура — длинный ярлычок, аналог инструкции и рецепта, — рассказывает Галина Кибиткина. — Там было написано, что за лекарство внутри, какая у него дозировка, как его принимать, также было написано, кто врач. И на некоторых сигнатурах ставились печати, если препарат сильнодействующий. Сигнатуры отменили только в 1939 году.

Еще интереснее был второй блок первого этажа — аптекарский магазин. Там купить можно было множество товаров.

— Товары по уходу за больными, грелки, судна. Были товары для малышей: соски, товары Nestlé, сухое молоко, фруктовые воды, — перечисляет ассортимент Галина Кибиткина. — В продаже были яды и сильнодействующие вещества, но обычно их отпускали по прошениям. Например, общество художников просило выделить вещества, которые нужны были для красок. Или общество охотников просило яды, чтобы травить волков. Это всё есть в документах. Здесь же продавались фотографические принадлежности.

Популярен аптекарский магазин был и у челябинских дам. Одни брали шафран, корицу, ванильные палочки для званых ужинов, украшения и краску для яиц к Пасхе. Другие приходили за косметическими и парфюмерными товарами.

— По Кировке праздно гуляли дамы, потому что это была единственная улица, где можно было, не торопясь, пройти — себя показать, других посмотреть. И все они стремились в аптекарский магазин. Потому что в Челябинске было не очень много парфюмерных товаров. В магазине Валеева был небольшой отдел, а у Плонского — очень большой. Можно было купить духи, в том числе французские, «Идеал в шелку». Можно было купить мужские одеколоны «Одуванчик» и «Свежее сено». Здесь можно было купить губную помаду — в бумажных тюбиках, в металлических, с золотом, серебрёные. Здесь продавали компактную пудру «Букет моей бабушки», карандаши для бровей, краску для волос (хну, басму и прочее). Ассортимент был очень богатый!

Однако после революции дом Плонского национализировали, а сам он вынужден был уехать. Инициатором отъезда был старший сын Соломон.

— Когда началась гражданская война, Соломон примкнул к «белым», к карательному отряду Каппеля, служил там штабс-капитаном. И когда «красные» уже наступали, в конце июля 1919 года, Соломон приехал и сказал, чтобы вся семья собиралась: «Уходим». Из этой аптеки взяли много лекарств, потому что они были нужны, и Плонский с семьей уехал, — рассказывает Галина Кибиткина.

Доехать Плонские успели до Ново-Николаевска, современного Новосибирска.

— Там Яков Соломонович расстался с женой по неизвестной причине. Это загадка, которую еще только предстоит разгадать, — рассказывает Галина Кибиткина. — После этого Плонский забрал младшего сына Исая и уехал в Томск, который в то время был под «белыми». Там он поступил в 46 лет в Томский университет на медицинский факультет! Хотя высшее образование у него уже было — Уфимский университет, фармацевтический факультет.

Причем простыми для работы 1920-е не были.

— Если до революции в аптеке всего было в избытке, то в 1920-е годы были проблемы с резиной, со стеклом. Поэтому Яков Соломонович работал в разных условиях, в том числе искал способы наладить поставки, чтобы обеспечить население, — рассказывает Галина Кибиткина. — Аптеку в 1920-е годы снабжал Челябинский фармзавод. Он изготавливал зубные щетки с натуральным ворсом, зубной порошок из мела, соски резиновые, грелки.

— Плонский очень любил своих покупателей, разговаривал с ними. Они с ним советовались, как с врачом, поскольку образование ему это позволяло, — рассказывает заместитель генерального директора АО «Областной аптечный склад» Наталья Денисова.

Впрочем, совсем уже безоблачными отношения Плонского с посетителями тоже не были.

— Плонский сам изобретал лекарства, у него было соответствующее образование. Он, например, продавал «Сбор для долгой жизни», — уточняет Наталья Денисова. — Сбор был в двух вариантах: маленькая коробочка — 30 копеек, большая — 60 копеек. И один из посетителей написал жалобу, ее опубликовали в губернской газете «Врачебное дело». Он жаловался, что купил сбор, а там какие-то корешки, трава и кусочки смолы намешаны, обманывают покупателей.

— Корешками мог быть женьшень, — вступается за Плонского Галина Кибиткина. — Смола тоже очень полезная, травы укрепляют здоровье. Но люди в этом не разбирались.

Аптека продолжала работать и после смерти Плонского. С 1938 года тут находился аптечный склад, затем тут же размещалось главное аптечное управление. Отпускать лекарства продолжают и сегодня.

Заставшие советские времена челябинцы наверняка помнят аптеки, при которых работали рецептурно-производственные отделы. Это была очень распространенная практика, ведь на месте для пациента могли изготовить препарат с индивидуально подобранной и максимально точной дозировкой. К сожалению, сейчас таких аптек днем с огнем не сыщешь.

источник: 74.ru